В Израиле трудно кого-нибудь удивить четырьмя выборами за два года. Извне эту ситуацию оценивают как неизменную приверженность Израиля демократическим способам выхода из системного кризиса. При этом колебания президента США Байдена насчет визита в Израиль происходят как раз потому, что если правительство падет, то этот визит вряд ли будет уместным. Изнутри же, в самом Израиле, ситуация воспринимается как бесконечный цирковой номер без особых подвижек вперед.
В политической картине современного мира есть два полюса - безальтернативный, когда текущая власть всеми правдами и неправдами сохраняет себя на троне, и лихорадочный, когда новые выборы перманентно происходят досрочно.
В любом случае основной бенефициар или же основная жертва - избиратель. И у сторонника каждой схемы есть вроде бы веские аргументы.
Один из отцов-основателей США Александр Гамильтон говорил, что президент США "должен переизбираться так часто, как народ Соединенных Штатов сочтет его достойным своего доверия". Более того, выступал за пожизненный срок для президента.
В 1951 году Гарри Труман инициировал 22-ю поправку к Конституции США, запрещающую любому дважды избранному президентом США быть избранным снова. Прецедентом стали рекордные четыре срока Франклина Делано Рузвельта с 1933 по 1945 год. Не помню, у кого я прочитала, что ограничивать в сроках нужно не плохую власть, а хорошую. Возможно, чтобы не испортилась. Впрочем, аналог поговорки "коней на переправе не меняют" существует на многих языках, и до сих пор Рузвельта считают одним из величайших президентов в американской истории.
Фантаст Роберт Шекли описывал функциональную, по его мнению, систему: все государственные служащие носят медальон - символ власти, начиненный определенным количеством взрывчатки. Заряд контролируется по радио из Гражданской приемной. Каждый гражданин имеет доступ в Приемную, если желает выразить недовольство деятельностью правительства. И это единственный метод контроля и баланса. "Как народ в нашей власти, так и мы во власти народа" - я цитирую "Билет на планету Транай".
С другой стороны, все ныне действующие политические долгожители авторитарны, и очень большой вопрос, насколько их власть является результатом свободного волеизъявления граждан этих стран. На Евразийском континенте самые известные - Лукашенко и Путин. И эффективность их мануального управления крайне сомнительна.
На данном этапе ни в России, ни в Беларуси не существует легитимных методов сменить власть. Президентские сроки увеличиваются, а результаты выборов фальсифицируются. Количество репрессивных законов растет, и кроме того, к недовольным применяют незаконные методы задержания, получения признательных показаний и так далее.
Правда, есть еще и распространенное мнение, что демократические процедуры выбора власти дискредитировали себя еще в годы прихода к власти Гитлера. В этой конструкции наличествует лукавство. Нельзя сказать, что торжество нацистов было прямым результатом волеизъявления граждан Германии - на выборах в рейхстаг 1930 года национал-социалисты получили 107 мандатов, а коммунисты - 77. И последние могли бы остановить нацистов, если бы скооперировались с социал-демократами, но на этот счет поступил прямой запрет из Москвы. И тем не менее абсолютного большинства у нацистов не было.
Я могу еще вспомнить, когда молодая российская демократия с горестным изумлением встретила победу партии Жириновского на выборах 1993 года. И опасность прихода коммунистов в 1996-м. В итоге был задействован административный ресурс, чего сегодня уже не скрывают, и безальтернативность сегодняшней власти в России - прямое следствие тогдашней манипуляции. Ибо в 1996 году коммунистическая система управления вряд ли бы продержалась долго - ресурса не было. То есть, возможно, необходимо было дать им победить и оскандалиться. Сейчас уже поздно рассуждать, что именно могло спасти причинно-следственную схему. Ибо на тот момент я сама горячо поддерживала идею "кто угодно, но не коммунисты". Теперь понимаю, что идея несменяемости современной российской власти сегодня была заложена именно тогда. Будем считать, что это вчерашняя проигранная война с самой собой.
В принципе выходит, что обе системы уязвимы. Несменяемая власть дает своим представителям право ни за что не отвечать, ибо они все равно останутся управлять. Сменяемая при каждом функциональном кризисе также рождает безответственность, ибо чуть что - объявляем новые выборы. В качестве бредовой идеи: обязательная сменяемость, а при системном кризисе, признанном обозначенной процедурой, - невозможность избираться в дальнейшем. Своего рода признание несостоятельности данной силы как управленца. Другое дело, что тут нужны четко прописанные механизмы признания, коих на данный момент не существует.
Алгоритм признания репутационного дефолта в известной степени может облегчить перемешивание фигур на игровой доске. Точнее, подтверждает тезис баснописца "а вы, друзья, как ни садитесь"…
Сменяемость, как показывает опыт всех долгоиграющих диктаторов, штука обязательная. И ситуация, когда исполнительная ветвь запрашивает лояльную себе законодательную ветвь, недопустима.
Каким образом минимизировать риски и усилить эффективность каждой конкретной выбираемой структуры - снова вопрос завтрашнего дня.
Но признание актуальности этого вопроса - снова крошечный шаг вперед. Хотя возникает еще один казус белли, слова из русского классика: а судьи кто?
Пожалуй, что последний вопрос заставляет задуматься о неполиткорректном ответе - образовательный ценз на право выбирать. Исключает кого-то из процедуры? Безусловно. Но обеспечивает принятие здравого решения.
Автор - публицист, журналист закрытой в России радиостанции "Эхо Москвы", исследователь истории антисоветского сопротивления, автор песен и стихов, драматург