Сегодня, 17 мая, день рождения Валерии Новодворской. Она была юна, дерзка и бесстрашна, несмотря на хвори, полноту и безмерный аппетит. Мне повезло с ней дружить. В своем неукротимом бесстрашии десять лет назад в Израиле она произнесла: "Стрелять я, конечно, вряд ли смогу, но если просто сяду на пенек с автоматом, террористы перепугаются насмерть".
Здесь, в этой колонке, - куски ее рассказов под камеру и под жареную картошку моего мужа, которую она обожала. Та, десятилетней давности, совместная израильская поездка была крайне теплой и насыщенной информацией.
Однажды нас с Лерой пригласили в гости знаменитый "самолетчик" Эдуард Кузнецов и его жена Лариса Герштейн. Что-то не получилось. Лера расстроилась, а потом подумала и сказала:
"Знаешь, я ведь тоже угоняла самолет - мы поехали в Киев на первый съезд партии, которая должна была образоваться из украинской организации Демсоюза. На перроне подошли какие-то норковые шапки и стали нас хватать самым невежливым образом. Мы завопили на чистом украинском языке, что приехали освобождать неньку Украину от московского владычества. Они на чисто русском языке завопили не менее громко, что они хотят остаться в составе СССР. Эти гэбульнички нас закинули в машину... Казалось, собираются ехать до самой Москвы, но они внеслись в аэропорт, миновали все службы, вылетели на летное поле, и стало понятно, что это депортация... Нас впихнули в самолет, а дверь закрыть мы не дали. Сначала я заявила: только попробуйте закрыть эту дверь - когда самолет поднимется, мы разгерметизируем его и выбросимся через запасной вход. Такого не бывает, сказал какой-то гэбульник. Вы же разобьетесь. Я говорю, ну и что, вы же за это будете отвечать и за самолет тоже. Я посоветовала этому типу пойти позвонить в Москву... Он ушел, через полчаса является, обращается к своим: они говорят, она на это способна. Тут приходит летчик и спрашивает: почему самолету не дают взлететь? Чекисты излагают суть. Летчик молча идет в кабину, возвращается с чемоданчиком. Мне, говорит, год до пенсии остался, я этот самолет не поведу… Я спрашиваю главного: а как мы теперь полетим? Вы сами самолет поведете? Он, растерянно: я только "Жигули". Бабушка говорит нам - ребятки, не держите самолет, мне на похороны надо. Я ей: не волнуйтесь, вы попадете на похороны. И все попадут, потому что самолет разобьется. Потом нас вытащили из самолета, затащили в какое-то аэродромное строение. Пришел полковник и сказал, что нас отправят поездом. Ой, говорю, как хорошо, с поезда прыгать куда удобнее… Да вы же разобьетесь! Я ему: да, и вы за это ответите. Он пошел с Москвой советоваться. А нас оставил на местную милицию… Они нам обед принесли, мы им насчет независимости Украины втолковываем, листовки распространяем, привезенные с собой. Менты радуются. Пришел полковник, видит картину дружбы народов и в крик: они у меня весь народ разложат. Опять пошел советоваться, снова вернулся: в Москве сказали, делайте с ними, что хотите. А мне что, больше всех надо? Позвал прокурора, и тот стал совать нам в нос какие-то бланки, мол, мы будем отвечать за измену родине. Мы сказали, что с удовольствием ответим. Здесь у них кончились аргументы. Вы, говорит, куда хотели? А мы хотели мирно выйти в город. - Вот и идите в город, пусть Москва отвечает… Мы и пошли на съезд. Съели все, что было заготовлено... Буквально котел компота выпили. А всех местных участников рассадили по отделениям…"
Компот ладно… Меня лично смущала ее готовность к разгерметизации люков самолета. Но на прямой вопрос она ответила честно: ты когда-нибудь пробовала открыть эти люки?
Лерочка была несгибаема и нежна, наивна и сентиментальна. Она любила всяческую дамскую фигню, духи и мороженое. Одно из старых и болезненных воспоминаний о ней - я ее как-то привезла на пресловутую жареную картошку к нам в Москве, и, когда мы уже собрались ехать назад и вышли к лифту, в холле курили подвыпившие соседи. На Лерочку они отреагировали, как дети на Лох-несское чудовище: тыкали в нее пальцами и кричали "ууу". А Лера кротко спросила, не может ли она им рассказать что-нибудь, что поспособствует их образованию. И снова кончились аргументы.
А еще котики. Домашний баловень и тиран, мохнатый Стасик однозначно считал ее прислугой. А когда мы с ней приехали в Израиль, мы жили в гостинице в Нетании. И я пошла пройтись, оставив ее на террасе отеля за обедом. Вернувшись, обнаружила чуть не до слез обиженную Лерочку, раздавшую свой шницель местным кошачьим вымогателям и решившую кого-то из них погладить. Руки расцарапали до крови.
При этом Лерочка очень буднично рассказывала, как в качестве меры воздействия в Казанской спецпсихиатрической больнице ей удаляли нерв в зубе без наркоза.
Завершу кратким жизнеописанием. В 19 лет Новодворская была арестована за разбрасывание листовок с антисоветскими лозунгами. Даже не пыталась отрицать содеянного. Суд происходил в отсутствие обвиняемой, так как экспертизой института имени Сербского ее признали невменяемой с диагнозом "шизофрения, параноидальное развитие личности". Два года принудительного лечения. Одна из создателей первой оппозиционной партии "Демократический союз". В качестве протеста против действий следователей (против нее было несколько уголовных дел) в разное время держала сухие голодовки. И снова - была нежна, отважна и прекрасна.
Автор - публицист, драматург, исследователь истории антисоветского сопротивления. Более 30 лет вела эфир закрытой в России радиостанции "Эхо Москвы". Ведет авторскую колонку на израильском сайте "Вести"